Александр Мачедонский

Корабль смерти

Среди волн и туч свинцовых мчал вперед корабль безмолвный.
Молнией разбита мачта. Курс держал он в никуда…
Расколоть его пытаясь, на него кидались волны,
И шипела, отступая, разъяренная вода.

Озверевший ветер реял меж свисающих канатов,
И оттуда вниз бросаясь, бездну в море разверзал,
И наверх опять взмывая, пел безумную кантату…
То ввергал корабль в пучину, то на гребень поднимал.

Ночь бесстрастная следила, как он, словно приведенье,
Темной точкой удалялся за чернильный горизонт,
Без руля, без капитана, потерявший управленье, - 
Средь валов кипящих моря полуявь и полусон.

А на палубе вповалку - три… четыре… восемь… десять… -
Пассажиры и матросы - мертвых тел ужасный бал…
Лица белы, губы сини, взгляд последний - в поднебесье,
И смеялся, вою вторя, ртов мучительный оскал.

Лезвиями огневыми рассекая ночь и ветер,
Молнии бросали гневно в море зла голубизну.
Ослепляющих зигзагов угасало многоцветье,
С тихим свистом погружаясь в белопенную волну.

Из кромешной тьмы порою вспышки молний вырывали
То лицо матроса-мужа, покорителя стихий,
То невинного мальчишки с посиневшими губами,
Что еще не прошептали о любви своей стихи.

Уплывал корабль смерти через ад, в морские дебри,
Лишь мелькал в дали туманной его призрачный скелет.
И окаменело утро в небе, на пороге двери,
Слёзы черные роняя на свой траурный букет.
 
Наяда
Ручей бежит в траве весенней
Среди эмалевых цветов,
И трепет легких дуновений
Остатки гонит снов

В тени ракитника прохладной,
Там, где ручей продолжил путь,
Сидит прекрасная наяда, 
И ветер ей ласкает грудь.

Свою любовь даря как милость,
Не слышит, что лепечет он.
С улыбкой к зеркалу склонилась,
Волос расчесывая лен.

Вальс роз
Среди цветов садовых рос
Куст дикой розы сиротливый.
Вечерний ветер шаловливый
Решил устроить танцы роз.
Пробравшись тихо сквозь листву,
Их тонкий аромат вдыхая,
Склонив покорную главу,
В любви признался им, вздыхая…

В любви признался им, вздыхая…

И роз прекрасных белизна
С улыбкою росы весенней
Под лаской легких дуновений
Проснулась, сладких чувств полна.
Казалось, это - карнавал.
Оделись в бархат белоснежный… 
И закружил их вихрем бал,
А ветер целовал их нежно,

А ветер целовал их нежно.

Поверив в сладостный обман,
Они слабели в лунном свете,
И уносил куда-то ветер
Цветов печальный караван.
Он что-то тайно им шептал,
И слушали они, немея…
А сумасшедший вальс играл,
Кружа быстрее и быстрее,

Кружа быстрее и быстрее.

(пер. с рум.)