Истории, рассказанные старой цыганкой

Цыганская звезда

Ночь темной была, и кричал козодой.
Она родилась под Цыганской звездой.
И люди шептались, что будет беда,
Что много мужчин пропадет навсегда.
И женщины ей объявили войну.
Она не нужна своему табуну.
Так, проклята всеми, осталась одна,
Ей спутники были лишь степь да луна.
Ее ловили не раз и пытались продать,
Под почетного гостя на выезд подать,
Ставили в стойло и били хлыстом,
Но страшно жалели об этом потом.
Всегда непокорна и в беге легка,
Она не терпела в седле седока.
Летит по степи, в гриве ветер свистит,
И горе тому, кто у ней на пути.



А я пыталась 
Однажды она спросила, когда говорила с Богом:
- А как миры создаются? - и Бог ей тогда сказал:
- Сначала должны быть сила, любовь и, конечно, строгость.
Подставка. К примеру, блюдце. И всяческий материал.

- Скажи, от чего зависит, каким этот мир случится?
- Да, много найдется разных глупейших простых причин:
Тебя испугала крыса, снова желтеют листья, 
Завтра наступит праздник, кто-то опять молчит.

- Ты знаешь, а я пыталась, но все выходило серым,
Хоть дело весною было, деревья стояли в цвету…
- Ты просто тогда устала, чуть-чуть не хватило веры,
И все-таки не любила, и слишком ждала мечту.

Появление Зверя. Сон
А после ей снился город, чужой, но такой знакомый
Дорога крахмальной пылью покрыта была в ладонь.
Тяжелый навязчивый морок на ноги надел оковы.
А солнце в зените стыло, и пахло опять бедой.

Чего-то ждало безмолвье, какой-то развязки странной,
Все закрывали двери, чтоб переждать. Чего?
И страха немого волны, как сгустки каких-то маний,
Предвосхищали Зверя, катясь впереди него.

На этот раз он появился тигром оранжево-черным.
И лапы его ступали мягко и тяжело.
«Я видела, что он злился, и в душу вошли покорность,
Принятие и усталость». И это ее спасло.
 
Семена
Потерянный кем-то холщовый мешочек семян
Лежал на дороге. На улице было безлюдно.
А он шел домой. И ждала его дома семья,
С которой жилось ему так, не сказать, чтобы трудно.

Их город был тихим, и не было в нем чужаков.
Все шло, как и шло. Никогда ничего не случалось.
До двери ему оставалось шестнадцать шагов.
Холщовый мешочек - и сердце томительно сжалось.

Он как-то неловко и быстро его подобрал,
Украдкой подумав: «Ну вот, наконец-то, дождался».
С утра посадил семена, пожелал им добра,
На службу пошел, но оставил и шляпу, и галстук.

А к вечеру каждое семя дало свой росток,
И не было двух одинаковых стеблей и листьев.
И первый раз в жизни в душе ощутил он восторг,
Лавиной сметавший лачуги навязанных истин.

Цветы распускались, чужой красотою маня,
И пели ему свои нежные сказки чуть слышно.
Созрели плоды, и набрал он в мешочек семян,
Забыл обо всем, обо всех, и ушел, не простившись.
 
Он пришел
Проснулась она с ожиданием встречи. Таким
Ей утро казалось и крошечным, и беззащитным!
А день - переправа сквозь ненависть вечной реки - 
Уже поджидал со своим неизбежным открытьем.

И было понятно, что что-то случиться должно.
В глазах прочитав ее вызов, и нежность, и бурю,
Старик, усмехнувшись, достал молодое вино,
А все остальные смотрели недобро и хмуро.

Как он появился? Да просто он в город вошел.
И выли собаки, и прятались по подворотням,
Мясник не заметил, как руку поранил ножом,
Священник запнулся и замер на слове «охота».

И улицы все устремились в единую цель,
Чтоб двое уже никогда не смогли разминуться.
Ей ветер навстречу с известием важным летел.
И с ритма сбивались последние эти минуты.

***
Как все изменилось, как все поменяло свой цвет!
Приблизились звезды, сиять стали ярче и чище
Земля расцвела мириадой счастливых примет,
И добро в усы улыбался на небе Всевышний. 

Враги осознали нелепость уставшей вражды
И руки пожали друг другу уже без опаски.
И в скалах пробился источник хрустальной воды.
А дети придумали сами счастливые сказки.

И полные рыбой баркасы вернулись домой.
Нарядные жены встречали мужей у причала.
И вымолвил Слово на паперти нищий немой.
Как будто весь мир в этот день начинался сначала.
 

Лунная дорога
- Когда?
- Так давно, что уже не похоже на правду:
Весной сумасшедшей (я помню, сирень бушевала)
Ко мне ворвалась неуемная дерзкая радость,
Мой мир изменила. Но этого было ей мало.

- А что же еще?
- Вслед за ней возвратилась удача
С корзиной роскошных подарков капризной фортуны.
И мы уходили по лунной дороге все дальше,
И пели Эоловой арфы волшебные струны.

- А с кем ты ушла?
- С королем из гаданий полночных.
- Но кто он?
- Не знаю. Скиталец… Разбойник… Изгнанник…
- А ты не боялась его?
- Я любила. А впрочем,
Немного боялась. Но в нем что-то было от тайны.

- А ты разгадала ее, эту тайну? 
- Пожалуй.
- Так в чем же она?
- Он - вторая моя половина,
Которую я столько лет безуспешно искала.
- Куда привела вас дорога?
- Она была длинной...

Все о любви
Ты спрашиваешь: что это - любовь?
Я знаю все о ней не понаслышке:
Она - победный клич, прощальный зов,
И ею плачет небо, море - дышит.
Любовь - болезнь. Она же - благодать.
Она хитра, коварна, простодушна,
Она дает и пожирает душу,
Она - дитя, и мачеха, и мать.
Любовь приходит, как разящий меч,
Остра, молниеносна и безбожна.
Крадется вором ночью осторожно.
Она - покой, она же - черный смерч,
Лаванды горной тонкий аромат
И страшный, нестерпимый запах тлена,
Скала седая и морская пена,
И преисподня, и священный сад.
Ее оковы тяжки и легки.
Она одна, но как меняет лица!
Любовь - неприрученная тигрица,
И смертоносны белые клыки.
И тот, кто гладил золотую шерсть,
Кто слышал рев тоскующий в потемках,
Уже не согласится на котенка.
И вот еще: любовь на свете есть.

Проклятье памятью
Две памяти даны с рожденья людям:
Одна в себя вбирает все плохое,
Приходит ночью, мучает и судит,
Безжалостно лишая нас покоя.

Ее непоправимость беспощадна,
Жестокость безрассудна и бездумна.
И в простоте правдивой непрогляден
Ошибок и грехов свершенных сумрак.

Другая - светлая - легка, непостоянна,
Является желанной редкой гостьей,
И прошлого счастливый запах пряный
В подарок на мгновение приносит.

Нет ничего дороже тех мгновений,
Которые дают забыть о боли.
Их свет священный изгоняет тени
И озаряет путь в земной юдоли.

И если ты когда-нибудь захочешь
Проклясть того, кого простить не можешь,
То Светлую смани безлунной ночью,
И уведи с собой по бездорожью.

Как я поседела… 

Говорил мне голос тихий, чтобы я добро творила,
Чтоб распахивала душу всем, кто рядом был со мной,
И воздастся мне любовью, светом, разумом и силой,
И тогда незримо будет светлый Некто за спиной.

Так и шла моя дорога, не юлила, не петляла,
И ко мне тянулись люди, кто с сомненьем, кто с бедой.
Я всегда им отдавала то, чего им не хватало,
И делилась с ними щедро кровом, пищей и водой.

А они все принимали и просили больше, лучше,
Все настойчивей и злее новых требуя даров.
А дорога становилась все трудней, темней и уже.
Но я знала - за спиною светлокрылое Добро.

И летели вслед проклятья, если не было чего-то.
Кто-то надо мной смеялся, кто-то нагло оболгал.
И оборвалась дорога у смердящего болота.
Я с вопросом обернулась - и увидела оскал.